Могуч и грозен Чингисхан — великий вождь, великий хан!
Как солнце он пришёл с Востока, над миром поднялся высоко,
На Землю устремив свой глас — суровый повелитель рас!
И орды воинов лихих, и тучи племён кочевых:
и в стужу, слякоть, адский зной — текут бескрайнею рекой.
А следом дым пожарищ, пыль и эхом стонущий ковыль,
и море крови, реки слёз, и плач поникнувших берёз.
Но на превратности судьбы Русь поднималась на дыбы:
стихийно, порознь, тяжело — до Калки было далеко!..
А Чингисхан разбив шатры, повелевал нести дары:
изделий, утвари, добра — от Волги и до вод Днепра!
Глазами видел не на слух, что не потух враждебный дух,
а только тлеет исподволь, сыпля на раны мести соль…
И вот гонцы ни с чем вернулись, в пути возы перевернулись…
Какой-то князь затеял спор, не дал гонцам собрать побор…
Ну что ж, за дерзкую управу пошлёт отряд он на расправу.
Да только не поспеть вокруг: сужается свободы круг!..
— Аллах! — взывает к небесам:
— Империя трещит по швам!
Советом добрым помоги! Одолевать стали враги!..
Намаз окончен снова в путь: неверных в бегство повернуть!..
Как вихрь несётся на коне опять селения в огне!..
Набатом кровь стучит в висках и, страстный, блеск горит в глазах!
Победный дух парит легко! До Калки было далеко!..
Пилигрим Сергей
---
Я попирал развалины Багдада.
Я до Руси довел свою орду.
Я не оставил ни села, ни града
На всем пути! Куда я ни приду —
Будь это море Желтым или Черным,
Будь предо мной китаец иль араб —
Все в прах падет и будет мне покорным:
Передо мной любой властитель — раб!
И поделом им — гордецам презренным:
Они нас не считали за людей
В своем высокомерии надменном —
И вот дождались конницы моей!
Она способна растоптать полмира;
Вселенную способна потрясти!
Ни войско, ни заклятие факира
Ее не остановят на пути!
Я на Европу не пойду — там тесно:
Мне нужен вольный Азии простор!
Скуластой она станет повсеместно,
Прищуром хищным исказится взор
У жителей Ирана и Тавриды,
Урала, и Кавказа, и Карпат…
И где цвели сады Семирамиды,
И где князья славянские царят!
Я — Божий Бич: такой же, как Аттила:
Пред Вечным Небом лишь в ответе я:
Оно дало мне неземную силу,
И мне никто из смертных — не судья!
Дыбин Александр
*****
В истории таких не много…
В истории такой один…
Еще при жизни стал он богом —
И всего мира Властелин!
Где нет земли конца и края,
А степь — бескрайний океан, —
Ни страха, ни преград не зная —
Великим стал могольский* хан…
Где ветер с ковылем мирился,
Где степь скрывает небосклон, —
У Есугея* сын родился
На берегу реки Онон.
В руке сжимая сгусток крови
А это, по преданию, знак.
По проведенью божьей воли
С рождения сжимал кулак.
В степи еще о нем не знали…
А племена, что вдоль долин
Промеж собой всю жизнь воевали.
А он родился — Тэмуджин.
Монголы дрались без устали:
За скот, за женщин, и за власть
И жили в горе и в печали.
Кого убить и что украсть…
Но в девять лет отца не стало
Татарами отравлен был.
И власти больше не хватало
Забрали все: овец, кобыл.
И жизнь тяжелая настала
Он, мать и братья – малыши.
Тепла нет, крова, пищи мало, —
Но не сломились крепыши.
Он был в плену у тайчиутов*
Колодки поносив сполна.
Сбежал, не медля ни минуты.
А быстрым был он, как стрела.
Он познакомился с Джамухой
И побратимом его стал.
И, позже дал с ним бой меркитам*
Свою невесту отвоевал…
Анега
______________________________
Могольский* — с др.греческого — великий.
Есугей* — отец Чингис–Хана. Предводитель большой части монгольских племен.
Тайчиуты* – монгольские племена.
Меркиты* – монгольские племена.
*****
Дорога Чингисхана
Он гнал коня от яма к яму,
И жизнь от яма к яму шла
И раскрывала панораму
Земель, обугленных дотла.
В глуши восточных территорий,
Где ветер бил в лицо и грудь,
Как первобытный крематорий,
Еще пылал Чингисов путь.
Еще дымились цитадели
Из бревен рубленных капелл,
Еще раскачивали ели
Останки вывешенных тел.
Еще на выжженных полянах,
Вблизи низинных родников
Виднелись груды трупов странных
Из-под сугробов и снегов.
Рубрук слезал с коня и часто
Рассматривал издалека,
Как, скрючив пальцы, из-под наста
Торчала мертвая рука.
С утра не пивши и не евши,
Прислушивался, как вверху
Визгливо вскрикивали векши
В своем серебряном меху.
Как птиц тяжелых эскадрильи,
Справляя смертную кадриль,
Кругами в воздухе кружили
И простирались на сто миль.
Но, невзирая на молебен
В крови купающихся птиц,
Как был досель великолепен
Тот край, не знающий границ!
Европа сжалась до предела
И превратилась в островок,
Лежащий где-то возле тела
Лесов, пожарищ и берлог.
Так вот она, страна уныний,
Гиперборейский интернат,
В котором видел древний Плиний
Жерло, простершееся в ад!
Так вот он, дом чужих народов
Без прозвищ, кличек и имен,
Стрелков, бродяг и скотоводов,
Владык без тронов и корон!
Попарно связанные лыком,
Под караулом, там и тут
До сей поры в смятенье диком
Они в Монголию бредут.
Широкоскулы, низки ростом,
Они бредут из этих стран,
И кровь течет по их коростам,
И слезы падают в туман.
Заболоцкий Николай
*****
Блаженной памяти мой предок Чингисхан,
Грабитель, озорник с аршинными усами,
На ухарском коне, как вихрь перед громами,
В блестящем панцире влетал во вражий стан
И мощно рассекал татарскою рукою
Всё, что противилось могущему герою.
Почтенный пращур мой, такой же грубиян,
Как дедушка его, нахальный Чингисхан,
В чекмене легоньком, среди мечей разящих,
Ордами управлял в полях, войной гремящих.
Я тем же пламенем, как Чингисхан, горю;
Как пращур мой Батый, готов на бранну прю,
Но мне ль, любезный граф, в французском одеянье
Явиться в авангард, как франту на гулянье,
Завязывать жабо, прическу поправлять
И усачам себя Линдором показать!
Потомка бедного ты пожалей Батыя
И за чекмень прими его стихи дурные!
Давыдов Денис
*****
Однажды в низовье Онона, на бархатный глядя закат,
Я слушал, как о Чингисхане рассказывал старый бурят:
«В те страшно далекие годы в степях бушевал ураган –
Повел кочевые народы дорогой войны Чингисхан.
Он верил себе и пророкам, был дерзок, бесстрашен и строг,
Заставил он встать на колени окрашенный кровью Восток.
Великие стены Китая пред ним устоять не смогли, –
Его повелителем мира народы тогда нарекли.
Под свист и звериные крики, ровняя с песком города,
Лавиной ужасной и грозной на мир надвигалась орда.
В дыму минареты, мечети, в крови Бухара, Самарканд,
С улыбкой взирает на Запад Великий монгольский гурхан.
Лишь времени бег остановит жестокий кровавый поход,
На выжженных землях, оставив рыдать миллионы сирот.
Сознание могучего хана окутает синий туман,
С багряной осенней зарницей уйдет навсегда Чингисхан.
На родине возле Онона курган возведут для него,
Он создал империю страха, но больше не смог ничего…»
Батраченко Алексей
---
О, Чингисхан, Избранник Неба,
Зеленоглазый Сын Огня,
Из Синевы Лучами Света,
Проторена, твоя Судьба.
Мой Дед Великий, рыже — Красный,
Тебя в наш Мир привел рассвет,
Был уготован тебе страшный,
Удел рожденьем с младых лет.
Зачатый русом, ты роднею,
Был брошен, на съеденье, псам,
Но наделенный Сва Святою,
Угоден был, как храб Богам.
Ты вскормлен, как щенок собакой,
И вырос в стае — волкодав,
Кусок еды брал в сваре дракой,
Звериный Дух в себя впитав
И видя в твоих власах злато,
Никто тебе не помогал,
От матери родного брата,
Колодки рабские таскал.
Но вырос ты наполнен Духом,
Чутьем звериным и любви,
К Свободе, став надеждым другом,
Всем тем, кто Волю нес в груди
Ты храб попавший в сети к мраку,
Как угодивший волк в капкан,
Грызущий к воле себе лапу
Сломав колодки стал буран.
Буран, сметавший мерзость рабства,
Огнем повергший царства Тьмы,
Несущий яро миру братство,
И правь вселенскую любви.
Олекса Словосвет
---
Военный гений Чингис-хана,
Ещё никто не описал,
А ведь, по сути, он Россию,
Военной доблестью создал.
Мы покорители Европы,
По их законам здесь живём,
У них копируя привычки,
Ещё чего-то в жизни ждём!
А было время азиаты,
Почти всем миром обладали.
Они не сеяли, не жали,
А постоянно воевали.
На берегу реки Онон,
Был мальчик Темучин рождён,
А в девять лет с Бертке невестой,
Был этот мальчик обручён.
Но тут кочевники татары,
Отца на пир свой пригласили,
И там коварно отравили,
А мальчик пас свои отары.
Но вот исполнилось шестнадцать,
И он на девушке женился.
Раз на охоту отлучился,
И вдруг три племени маркитов,
Жену похитили и скот.
К отцу он девушки идёт,
И просит наказать злодеев.
Свою жену он возвращает,
Но не вполне ей доверяет,
И сына Джуче сомневаясь,
Он незаконным называет.
Наслушавшись степных пророков,
Стал племена объединять,
А непокорные народы
Всех поголовно истреблять.
Ему за пятьдесят уж было,
Когда он главным ХАНОМ стал,
И от Китая до Урала
Людьми как бог, он управлял.
Чингис-с калмыцкого дословно,
Обозначает слово «крепкий»,
А в наше время означает,
Был чрезвычайно к власти цепкий.
В том Азиатском государстве
Монголы быстро размножались,
И от границ своих владений,
Они на запад продвигались.
Китай делился на две части,
Одно считалось Золотым,
Иль по китайски царство — Цзинь.
Второе-Голубая Синь.
Китайцы вечно враждовали,
И на монголов направляли,
Татарский кочевой народ,
Чингиз карает Тюркский род.
Затем китайцев сокрушает,
Но власть китайцам сохраняет,
Теперь заветное желанье,
Он наконец осуществляет.
И от Алтая до Урала,
Все племена он покоряет.
Воинственных врагов Меркитов,
Он поголовно истребляет.
А в тыща двести сорок первом,
В Крыму монголы появились,
Но прежде им уж покорились
Туркмены, Персы, Весь Кавказ,
И вот настал черёд для нас.
И захватив в Крыму, Судак,
Монголы поступили так,
Прислали к Галицкому князю,
Посольство в десять человек,
Чтоб вместе с половцами биться,
Мир русским предложил на век.
А русичи послов убили,
Вражду к монголам проявили.
Посольство новое Хан шлёт.
И речь о мире вновь ведёт.
Живыми этих отпустили,
Монголам битвой пригрозили.
У русских войска больше было,
Монголы стали отступать,
Сказать точнее, ополченье,
В свою ловушку завлекать.
И вот у тихой речки Калка,
Монголы окружили рать,
И стали это ополченье,
Они частями истреблять.
И полубродники Донские
Монголам стали помогать —
Тех ополченцев убивать.
И шесть князей погибло в битве.
Три дня вся Русь была в молитве.
Не став преследовать бежавших,
Покинули монголы Русь,
Но Субудай грозил славянам
«Я с войском к вам ещё вернусь».
А тут китайцы отказались,
Чингизу дань свою платить,
И снова хан в поход подался,
Чтоб непокорных усмирить.
И покорил он вновь китайцев,
И стал нещадно их казнить,
Чтоб впредь не вздумали дерзить.
Попала в плен Хатун царица,
Решил Хан ночь с ней провести,
Аж до ногтей всю обыскали,
Она же. чтоб Китай спасти,
Чингизу ухо откусила,
И бросилась сама в реку,
Наслав заразу старику,
И умер властелин полмира,
Его Бертке похоронила,
Поблизости реки Онон.
Где он когда-то был рождён!
На той могиле знаков нет,
До наших дней хранит секрет.
Теперь там древний лес растёт.
Покой Чингиза стережёт!
Чигалейчик Анатолий