Куда ты идешь, ну куда ты идешь?
Дорога опасна и вряд ли найдешь.
Цепочка на шее и маленький меч,
И старенький плащ, ниспадающий с плеч.

Кольчуга твоя для тебя велика,
Дорога опасна и цель не близка.
Так много есть сильных на этой земле,
Зачем закружиля ты в мутной волне?

Дорога опасна и цель нелегка,
И как бы тебе не уснуть на века.
Друзей ты теряешь на этом пути,
Не твой ли маячит черед впереди?

Так брось свою ношу, шагай налегке,
И, может, останется путь вдалеке.
Зачем тебе лезть туда, шею ломать?
Срастить ее будет непросто опять.

Но он серой тенью уходит вперед,
Врагов и друзей на пути познает.
Проклятье веков его тянет и гнет,
Но он все упрямо шагает вперед.
Пусть много есть сильных — судьбой выбран он,
И жизнь свою сам он поставил на кон.
Пусть черные крылья закрыли луну,
Предательство пусть угрожает ему.

Он тенью крадется по вони болот,
По черным ущельям идет он вперед,
Кольцо на цепочке, проверенный меч
И эльфовский плащ, ниспадающий с плеч.

Виноградов Г.

---

Ты прошел все дороги сквозь огонь и сквозь воду.
Ты встречал на пути потери, печаль.
Проводил ты друзей через топь мимо ада
И в безмолвные двери с надеждой стучал,
И старинного друга пришлось вам оставить,
Разделиться пришлось, чтоб остаться в живых,
Чтоб коварную вещь в сердце ада доставить
Не смотря ни на что мир земной сохранив.
Сколько зла и коварства ты видел сквозь слезы,
Сколько раз говорил, что не хочешь идти,
Но поднявшись на ножки, сквозь дождь и сквозь грозы
По холодным пещерам ты снова в пути.
Пусть клинок не велик, что ты гордо сжимаешь,
Пусть шаги не большие и ростом ты мал,
Но огромное сердце в груди не смолкает
И честное слово, что другу ты дал.
Ты выполнишь слово, оно мир восстановит.
Друзей соберешь, друг окажется жив.
И прекрасный корабль за море уносит
Тебя от потерь, от печали и лжи.

Витякова Наталья

*****

Так на исходе Третьей Эры,
Летя на пони молодом,
Всевышним повеленьем Эру
Покинув свой родимый дом,
Твердил под нос печальный Фродо.
Ему моя и будет ода,
С ним без заминок, сей же час
Позвольте познакомить вас.
Племянник Бильбо, мой приятель,
Родился в Шире под Холмом,
Где был его прелестный дом
В норе глубокой, мой читатель.
Там некогда бывал и я,
Но вреден Запад для меня.

Вот так и вырос Бэггинс Фродо —
Не трус, не скряга, не подлец, —
Давал обеды год от года,
Но промотался, наконец.
Фортуна хоббита хранила:
Сперва энтийка с ним ходила,
А после маг её сменил.
Ребёнок был резов, но мил.
Волшебник Гэндальф, маг убогий,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Упокоища водил.

Когда же юности мятежной
Настала хоббиту пора,
Пора надежд и грусти нежной,
Смотался Гэндальф со двора.
И вот мой Фродо на свободе;
Острижен по последней моде;
Как лориэнский эльф одет —
И, наконец, увидел свет.
Он по-эльфийски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко под флейту танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умён и очень мил.

Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава богу,
У нас не мудрено блеснуть.
А Фродо был по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Разумный малый, но педант,
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С учёным видом знатока
Хранить молчанье в важном споре,
И получал он по мордам
За блеск нежданных эпиграмм.

Элиас Отис
(Отрывок из романа в стихах «Фродо Бэггинс»)