Читая Джека Лондона. Ник Мамаев
Джек Лондон покорил не одного
Мальчишку, даже взрослого мужчину.
Охотно Мужеству учил давно.
Открыл нам справедливость заодно,
Восторгом поджигал Души лучину.
Запали крепко в сердце "Белый Клык",
Суровый "Мартин Иден", несомненно.
Они - вершины среди груды книг -
Воспитывают Человека лик,
Характер мужа делают отменно.
Я среди тех, кто Лондона любил,
Нередко брал его с собой в дорогу.
Теперь отраду сыну подарил…
Пусть ощутит биение ветрил,
Поскольку в кресле мало проку.
Издревле люди - сборище волков -
Являют Миру ... дикую привычку
Вмиг кожу рвать и, выпуская кровь,
Безмерно рушить мирный наш покров,
А отзываться не на имя, а на кличку.
Убоги мы! Жестокие клыки
Пошли по миру без стеснения.
Ракеты потеснили вмиг клинки.
В общении стало не Добро – пинки.
А троном завладели силы Мщения.
Угомонись, разумный Человек.
Не смешивая Интеллект с толпою,
Живи достойно в этот грозный век,
Не злобствуй, не скули, как имярек,
Пусть Бог и Идеал живут с тобою.
---
Джек Лондон. Николай Рогалев
Он наполнил мечтой воздух нашего детства.
Он впервые сказал нам, что время не ждёт,
Что от долгих разлук никуда нам не деться,
Но за ними и встреч наступает черёд.
Мы искали его с той поры упоённо
В старых, пыльных хранилищах библиотек,
Где шумели ручьи Золотого каньона
И безмолвствовал в белом сиянии снег.
В эти строки ныряли, как шхуны в цунами,
В страшный вал океанской просоленной мглы -
Там Летучий голландец летел над волнами,
И секстанты неверно считали углы.
А когда, цепь порвав, уходили без всплеска
Якоря в глубину, где Нептун не бывал,
Я его у грот-мачты в промокшей зюйдвестке,
Со штурвалом в руках без труда узнавал.
Он кричал мне в лицо: «Поменял бы свой нрав ты!
Почему не сидится в тепле молодым?»
Но спешили упрямо его аргонавты,
Как тогда - в старину, за руном золотым.
Словно чайки на риф, мы взлетали на ванты.
Становились команды по-шкиперски злы -
Он сплетал наши мышцы в стальные канаты,
Он вязал наши нервы в морские узлы.
Нам норд-осты моря, словно книги листали,
И меж волн, как меж строк, видел тот, кто хотел -
Волк морской никогда не сбивается в стаи,
А в безмолвии белом не счесть черных дел.
Вот раскручен сюжет, мачты в небо упёрты,
Марсовые свои занимают места -
Возвращались мы в порт, и кончалась у порта
То ли повесть его, то ли наша мечта...
---
Герои Джека Лондона. Софрон Бурков
Сильные, смелые, хитрые люди,
С волчьим упорством преследуя цель
В твёрдой, и лучше, звенящей валюте,
Твёрдо уверены: жизнь - карусель.
Нервы в комок - и схватиться за случай,
Пусть даже в самый последний момент,
И одолев беспримерные кручи,
Званье добыть чемпиона побед.
Заворожённые ценником цели,
Без размышлений и жалости слёз,
Вывернут сердце, как прима на сцене -
Ведь чемпиону достанется всё!
Сильные, смелые, хитрые волки
Знают, что надо бежать и бежать,
Что всевозможные в жизни уловки
Сытость не смогут навек удержать.
В меру инстинктов за пищей бросаясь,
Волчью тропу перенюхают вновь,
И перед стужами в стаи сбиваясь,
Ищут в сородичах дружбу-любовь.
Главное в жизни - остаться собою,
Только тогда можно встретить друзей.
Люди не верят их волчьему вою.
Волки не верят повадкам людей.
Сами не знаем - кого же мы любим:
Люди - как волки, а волки - как люди.
---
Джек Лондон. Юрий Михайлович Агеев
Он многого достиг и ничего.
Свобода - не забвение от сплетен,
Не в морфии и, более того,
Свобода не в поверженном навете.
Свобода - звук и только. Есть борьба
За жизнь, за человека и за совесть.
Знакомый с мукой этого горба,
Он колет вену с жадностью раба,
Которому и рай уже не в новость.
Как Стивенсон, он мог на острова
Уйти, но догорел, как Мартин Иден.
Сам о себе заранее слова
Нашёл, но повторил пути событий.
В начале нам и месяцы длинны,
И год - столетьем, полным бури, длится.
Страшны итоги. Если не страшны,
То непонятно, к а к спаслись счастливцы.