Салтыков-Щедрин. Кирилл Владимирович Ратников
В долгой истории годы глухие
Мглы и реакции знала Россия,
Но сквозь безвременье слышен был в ней
Голос правдивых и смелых людей.
Гневным укором горящее слово
Страстно звучало из уст Салтыкова.
Над раболепной склоненностью спин
С дерзким протестом поднялся Щедрин.
Встречен враждой, он упрямо и хмуро,
Власти не льстя, не смиряясь с цензурой,
Ложь обличал. Так явился на свет
Темного времени горький портрет.
Глупов, простой городишко, в котором
Выведен перед читательским взором,
Без славословий и пышных рулад,
Градоначальников пасмурный ряд.
Как среди этих героев чиновных
Мало достойных и много виновных -
В спеси, бездарности, злом кураже,
В тайном, а то и в прямом грабеже!
Первый - бездушная кукла, болванчик,
В чьей голове помещался органчик,
Чтобы рычать, раздувая ноздрю,
С яростью: «Не потерплю! Разорю!»
И хоть органчик распался на части,
Видно, идея карательной власти
Прочно застряла: свирепой грозой
Градоначальник примчался другой.
Знал он одну лишь правленья науку -
Зычную глотку да твердую руку.
Трепет внушать вознамерился он,
А на досуге измыслил закон
«О нестеснении вовсе законом
Градоначальников» - и с прирожденным
Даром командовать, грудью вперед,
Хитрым манером пустился в поход:
Как это водится, на усмиренье
Им обвиненного в бунте селенья,
А чтоб врасплох налететь на врага,
Долго блуждал без дороги, пока
В жарком бою (бестолковом, но грозном),
Под слободою с названьем Навозным,
Сам же своих по ошибке побил –
И свистопляской успех свой почтил.
Избы в селенье рассыпав по бревнам,
Вынудил жителей беспрекословно
Каждый нелепый приказ исполнять,
Хоть и нельзя ничего в них понять.
Вот каковыми бывали, к несчастью,
В городе Глупове высшие власти:
Резкость поступков, невнятная речь,
Скудость ума - и стремление сечь!
Но произвола суровой печатью
Часто отмечен и сам обыватель,
Нищий, забитый, угрюмый, хмельной,
Бунтом на всех вымещавший с лихвой
Злобу с привычкой к поспешным решеньям
Самосуда - вопреки рассужденьям,
Всех без разбора готовый крушить,
Правых, виновных, не слушая - бить!
Так беззаконной системы основы
Запечатлело перо Салтыкова.
Авторский взгляд беспощаден и жгуч:
Глупов как символ - упрямо-живуч.
Так смог бестрепетно в годы былые
Вскрыть наболевшие язвы России
Честный и зоркий ее гражданин,
Русский сатирик, великий Щедрин.
---
На смерть М.Е. Салтыкова-Щедрина
Еще недуга горький плод!
Еще гроб труженика слова!
Рыдай, наш грамотный народ:
Не стало М.Е. Салтыкова!
Скончался он. Талант угас.
Погиб писатель без возврата.
Тяжел до боли скорбный час
Кончины дорогого брата!..
Сижу в раздумьи; дождь идет;
Я грустным ветра стонам внемлю;
И мнится мне: то слезы льет
Природа мать сама на землю…
Щедрин скончался. Боже мой,
Как тяжелы два эти слова!
Из груди рвется стон больной:
Нет Щедрина! Нет Салтыкова!..
Мне горько, трудно мне дышать,
Грудь надрывается от боли…
Эх, поскорей бы зарыдать,
Иль умереть скорей бы, что ли?..
Минухин Сергей
*****
Свершилось! Страж света отчизны
Под бременем муки угас,
Чьи долго неслись укоризны
На крыльях сатиры у нас!
Речей его дивная сила
Жгла долго людские сердца…
Свершилось! И примет могила
Холодное тело бойца!
Он родину славной душою
Серьезно, глубоко любил;
Он мучился общей тоскою,
Но твердо укор проводил
В мир пошлости, кривды, порока,
Где царствует тьма и разврат,
Г де руку подъемлет жестоко
На брата заблудшийся брат,
Где льются потоками слезы
И стонет бедняк не один,
Где много мучительной прозы
И душу щемящих картин!
Под знаменем едкой сатиры,
Борясь за святой идеал,
Он язвы порочного мира
Могучим пером рисовал!
И видя все раны гнилые,
Все язвы родимой земли,
Сердца, ужасаясь, людские
Покойными быть не могли.
И грудь наполнялась тоскою,
И слезы «сквозь видимый смех»
Невольно струились порою
За общий постыднейший грех!
Речей его дивная сила,
Любви и страданья полна,
Все лучшие чувства будила,
Как будит природу весна!..
Все темные стороны жизни,
Пороки страшнее чумы
И боли родимой отчизны
Сатирой он вывел из тьмы!
Болея за наши невзгоды,
Он кровию сердца писал
И счастью родного народа
Все силы свои отдавал…
И дни проходили за днями…
Его сокрушала борьба
С обильными жизни грехами, —
И вот свершилась судьба!
Замолкли прекрасные звуки,
Склонилося знамя бойца,
И полны безвыходной муки
Любившие правду сердца!..
Свершилось!
Под хладной землею
Ждет Щедрина вечный покой!..
Чье ж сердце не ноет тоскою?
Чьи очи не блещут слезой?
Он умер. Но речи святые
Достойны бессмертья венца,
И будут все дети России
Чтить память родного бойца!
Кто, мучаясь мукой народной,
Сражался за правду и свет, —
Тому за могилой холодной
Вовеки забвения нет!
Вучетич Николай
---
Памяти М.Е. Салтыкова-Щедрина
Судьбы свершилися угрозы,
Ликует правды лиходей.
Нет Салтыкова, льются слезы
У скорбной родины моей.
Закрыт источник новой мысли:
Он недвижим в земле сырой,
И тучи черные повисли
Над зеленеющей нивой.
Он гордо шел на бой с страстями,
Льстецов нахальных бичевал.
Он изнывал порой в печали,
Но правдой ложь не называл.
Он защищал труда идею,
Он жизни путь нам озарял;
Сатирой резвою своею
Безрукавников Д.
*****
Памяти М.Е. Салтыкова-Щедрина
Угас Щедрин!.. Светильник многих лет
Затмила смерть, нахлынув мрачной тучей.
Пусть гроб его мыслитель и поэт
Кропят слезой, прощальный дав привет…
Но пусть огонь его сатиры жгучей
Горит в веках за гранью гробовой,
А искры те, что брошены им в жизни,
Блестят в красе негаснущей живой
Над нашею юдолью мировой!
Как дороги те искорки в отчизне!
Они горят негаснущим огнем…
Пускай страшна его сатира злая,
Но в ней любовь мы чистую найдем…
При тех лучах, друзья, вперед пойдем!
Они зовут, приветливо пылая.
Пусть лицемер с улыбкой на устах,
С притворною, слащавою любовью
Всё хвалит, всё в родных своих местах,
Но сколько лжи в его пустых словах.
Не сам ли он упитан братней кровью?
Старик Щедрин, угрюмый, желчный, злой!
Ты, сеявший огонь везде и всюду!
Знаком ли ты с притворною хвалой?
Нет! Ты, громя, болел своей душой,
Как честный друг страдающему люду…
Усопший вождь! Ты будешь с нами жив!
Не гасит смерть святое жизни пламя.
Твой прах слезой сердечной оросив,
Мы понесем среди родимых нив
В веках тобой развернутое знамя!
Пальмин Л.
*****
Купил он право обличенья
Ценою мук: страдальца грудь
Давно не знала облегченья, —
Тернист был путь.
Но тем путем, стопою твердой,
Он шел упорно до конца;
Своим святым призваньем гордый,
Будил сердца…
Звучала горько и сурово
Его карающая речь,
Смех отрезвляющий, громовый
Разил, как меч.
Язвил он речью ядовитой,
А сердце плавало в крови,
И в нем струею бил сокрытой
Родник любви.
Боец погиб. Тяжка утрата,
И никого на смену нет,
Кто б смог, сумел исполнить свято
Его завет!
Быков Петр