Василий Суриков. Евгений Девиков
Была мала квартира для полотен,
но выход и теперь придумал он:
писал лишь на куске, что был свободен,
а остальное сматывал в рулон.
Не мог художник не писать простора,
раздолья дали с бурною рекой.
В отчетах с выставок довольно скоро
его почли отдельною строкой.
Когда не шла работа и, отчаясь,
хотелось лишь уюта и тепла,
он заходил к друзьям на чашку чая.
Там дружба вкупе с музыкой жила.
Хозяин, отложив на время кисти,
подкручивал скрипичные колки.
И вот уж звуки дивные повисли,
а мысли вновь ясны и глубоки.
Под вечер возвращался в мастерскую -
плечами крепок и душою смел
и тему выбирал себе такую,
о коей прежде помышлять не смел.
Ушкуйники по Волге и по Каме
и дальше вглубь по северным рекам
через Урал баркасы со стрелками
вели в Сибирь прибрать её к рукам.
Ермак в непробиваемой кольчуге
на татарву нацеливал пищаль.
Потом в покрытой шкурами лачуге
расцвет и счастье уграм обещал.
Смертельный бой последний, неизбежный
художник положил на полотно.
Сам сибиряк, он на Тоболе не жил,
а сеча там была давным-давно.
Боярыню Морозову к острогу
влекли по белу-снегу декабря.
Она двуперстьем присягала Богу
и поносила батюшку-царя.
Для осужденья веская улика -
сам по себе бунтарский этот жест.
Ни одного сочувственного лика
художник нам не показал окрест.
Дух бунтаря и непреложность веры,
любовь и гибель с именем Христа
и все злодейства дикой нашей эры
легли под краски этого холста.
Разбойники гребли навстречу стрежню -
успеть бы потрясти купцам мошну.
А где-то на туманном побережьи
персидский князь оплакивал княжну.
По грудь в парче и до колен в сафьяне
на краденом ковре страдал Степан.
Сидел среди похабщины и пьяни,
очередной мечтою обуян.
А перед ним на балалайке тренькал
весёлый голосистый душегуб.
Уже тогда задумывался Стенька
о том, где для него готовят сруб.
Повесили картину в круглом зале,
чтоб отовсюду свет и мягкий тон.
Ей и мольберт особый заказали,
а он взглянул и понял, что не то.
Теперь совсем не те играли краски,
а подмалёвок портил все цвета.
Сюжет прекрасный из народной сказки,
а вот картина вроде бы не та.
Он выгнал посетителей из зала:
не то, чтобы в такую вашу мать,
а вежливо и просто им сказал он:
«Я должен полотно домалевать».
Маляр наёмный перекрасил стены,
но это не меняло ничего.
И Суриков бандиту постепенно
менял покрас и высветлял чело.
Он сапоги из доброго сафьяна
принёс, презрев дороговизну цен,
сложил крестом, как ноги у Степана,
и киноварью придавал акцент.
Маляр всё переделывал сначала,
однако ненароком подглядел,
когда на время выходил из зала, -
ему в ведро художник сыпал мел.
Разгневанный маляр сказал: «Ну, здрасьте!
Не будет больше здесь моей ноги.
Вы, чай, малар, так вот вам кисть и красьте».
И вышел, прихвативши сапоги.
Стоял художник у своей картины.
Касалась красок твёрдая рука.
Известность и талант необратимы -
сегодня и в грядущие века.
---
Памятник Петру I на Сенатской площади
Елена Ярина
В. И. Суриков « Вид памятника Петру I на Сенатской площади» 1870 год
Парит над городом полночным,
Так ловко держится в седле!-
И жесты самодержца точны...
«Кумир на бронзовом коне».
Исаакий темный за спиной
Как сгусток ночи без огней,
И белый снег на мостовой,
И свет дрожащих фонарей.
Вот-вот сорвется чрез ограду
И с постамента как во сне…
Стоять ли для него награда?
Взмывает всадник на коне.
Прочерченными огоньками
Дорога вьется лентой вдаль,
Как словно света островками,
И неба серая вуаль,
Но не туда кумир наш скачет
В заботах вечных и делах.
Властитель дум - так много значит.
Он - вечный стражник на часах.
И руку Он свою простер
И полон силы колдовской,
И озаряет свет собор
Столь фантастичный, неземной.
Луна же следует за ним -
Вот так столетия пройдут…
За самодержцем молодым!
И жизни реками текут.
И снова скачет гордый конь.
К Дворцовой площади на трон…
Очнитесь, это же не сон.
Властитель Петербурга - Он.
Он Время с Вечностью сверяет.
На нас взирает как всегда.
Страну и град свой проверяет
В мороз и злые холода.
И памяти людской река
Неудержима как магнит,
Хоть и сурова, глубока,
Теперь и нас к себе манит.
История на постаменте
И волей кисти - полотне,
Запечатленная в моменте -
«Кумир на бронзовом коне».
---
Василий Суриков
Иван Есаулков
Ему приходилось несладко...
Мы в недоуменье сейчас,
Что он подвергался нападкам
Эстетов почти каждый раз,
Когда выставлялась картина
(Чего только в критике нет!).
Но он - настоящий мужчина
И брал не библейский сюжет:
По-русски, с размахом, пошире
Писал он на свой риск и страх
О казнях в эпоху Петра
И о покоренье Сибири.
И, не опираясь на школу,
Воспел тяжкий воинский труд,
Писал о начале раскола,
Писал про казачью игру.
Сегодня эстеты не спорят,
Ему похвалу воздают;
Друг другу восторженно вторя,
Они дифирамбы поют.
Пройдут чередой год за годом -
Его не померкнет звезда:
И будет любим он народом,
И будет понятен всегда!
---
В. Суриков. Взятие снежного городка
Адольф Зиганиди
Сибирь - не лаптёжная Русь,
чужды ей кулачные схватки,
за частности не поручусь,
а в общем - дела здесь в порядке.
В заимках у каждого дом,
хозяйство, большое подворье,
оконца везде со стеклом,
рыбалка, охота - подспорье.
Гуляния, праздники здесь
нарядами дам тароваты,
богатства не пячится спесь,
поскольку довольно богатых.
В собольей дохе удалец,
пробившись сквозь строй хворостиный,
купец молодой иль кузнец -
взял снежную с боем куртину.
Богатый получит он приз,
промчась сквозь препоны играя,
сердечной ли дамы каприз -
накидку из шкур горностая,
иль пива бочонок для всех,
чтоб каждый узнал вкус победы -
счастливый исход для утех,
кулачных не знающий бЕды.
---
Пир Валтасара
Валерий Штормовой
Этюд на картину Сурикова
Царь Валтасар давал пир грандиозный,
Созвав на праздник множество людей.
Столы от яств ломились всевозможных,
Звук лир и флейт слух радовал гостей.
Кружились в танце страстном танцовщицы,
Взор привлекая прелестью к себе.
Вдруг на стене зловещей вереницей
Возникли буквы в голубом огне.
Они светились призрачным сияньем,
Собой четыре слова начертив,
Пугая странным жутким сочетаньем:
«Мене, мене, текел и упарсин».
И на пиру терялись все в догадках,
Царь даже вызвал лучших мудрецов.
Чтоб объяснить, что это за загадка,
И как понять значенье этих слов.
Но все ж один из них нашел решенье
И предсказал, отвесив всем поклон,
Что царь в войне потерпит пораженье,
Падет от персов гордый Вавилон.
---
Покорение Сибири
Валерий Штормовой
Этюд на картину Сурикова
Ермак пошел осваивать просторы -
Его звала великая Сибирь.
С отрядом войск, пройдя Урала горы,
Он вторгся в неизведанную ширь.
Штурмуя реки, обходя завалы,
Преграды все сметая и круша,
Таежных дебрей исходив немало,
Ступил Ермак на берег Иртыша.
А там - Кучум с огромной ратью дикой
Первопроходцев русских поджидал.
И лишь они приблизились, как с гиком
На них понесся стрел и копий шквал.
Но орды хана пороха не знали,
И казаки, ружейною пальбой
Ответив им, победу одержали,
А вот Ермак погиб в тот страшный бой.
---
Степан Разин
Валерий Штормовой
Этюд на картину Сурикова
Сквозь пьяный смех ватаги шумной
Плеск весел слышен на челне.
Один Степан сидит с угрюмой
Тоской гнетущей на челе.
Бренчит пред ним казак на домре,
Но звуки музыки живой
Нейдут к нему, и взгляд недобрый
Бросает он перед собой.
Какой же грех, над ним витая,
Всю душу Разина смутил?..
Княжна персидская младая -
Ее он в Волге утопил.
---
Суриков. Саломея приносит голову Иоанна Крестителя
Владимир Гусев Тульский
Василий Суриков. «Саломея приносит голову Иоанна Крестителя своей матери Иродиаде» 1872 год.
Всегда покорна дочь Иродиаде,-
Не смеет спорить с матерью она.
«Избавиться от Иоанна надо!»
Он слишком честен,- в том его вина!..
«Меня своими танцами порадуй!-
Царь пьян и развлечений ищет он,-
Уйдёшь отсюда с царскою наградой!
Любая просьба для меня - закон!»
Ах, как же танцевала Саломея!
Так в дикой страсти тешится зверьё
И Ирод, слову изменить не смея,
Исполнил прихоть страшную её!
Получена желанная награда,-
Над праведным свершён неправый суд!
Оскал звериный у Иродиады,
Свою победу торжествует блуд!
В конце-концов, но поздно или рано,
Настало бы злой воли торжество
Царь всё равно казнил бы Иоанна,
Ведь тот в злодействах упрекал его.
Был Ирод уличён во лжи и блуде
И злобу затаил в себе, как волк.
Лежит глава Крестителя на блюде.
«Глас вопиющий» навсегда умолк…
----
Восходят нечестивые на троны,
И, душу заложив у сатаны,
Безумно попирают все Законы,
Которые Всевышним нам даны.
Возмездия они не ожидают,
О Боге успевают позабыть.
Им кажется, что правом обладают
И миловать и головы рубить.
Их лютость часто - порожденье страха,
В борьбе за власть они проводят дни…
И очень часто на дубовой плахе
Заканчивали путь земной они.
Ирод Антипа и Иродиада были не только убийцами Иоанна Крестителя, но и не препятствовали казни Иисуса Христа, хотя убедились в Его невиновности. В 39-м году н.э, по ложному доносу, Ирод Антипа и Иродиада были сосланы императором Рима Калигулой в Галлию /современный Лион/, где, по предположению историка Диона Кассия, были умерщвлены.
---
Суриков В. И. Вид памятника Петру I на Сенатской
Владимир Нехаев
Над Питером светла, морозна ночь.
Луна сияет, наполняя светом небо,
И облака, гонимы ветром прочь,
Как паруса, разорванные в клочь-
Я… Фантастика зимы!
То - быль, то - небыль?..
И фонари луне на помощь тут и там
Стоят подобно сказочным свечам...
Извозчик ждёт
На санях седока,
Красиво тень
На снег ночной легла.
Исаакий,
Всадник,
И луна
И площадь!-
Картина
И величием и мощью
Художника
Объяла,потрясла
И вдохновила...
Теперь и нам она
Представлена,
Вся площадь нам видна:
Собор в ночном спокойствии
Красив,
Величествен,
И задаёт мотив
Всей композиции…
На глыбе ледяной
На вздыбленном коне
Жест царственной рукой:
- Вот диспозиция!
Вот то, что видно мне:
Здесь на пустынной некогда Неве,
Россией будет город заложен
Назло надменному соседу!..
...Жди,Питер,я к тебе приеду,
На площади спокойно постою,
Привычною картиной восхищен,
И видом панорамным полюбуюсь:
Адмиралтейства шпиль,
Васильевский,
Нева...
...Спасибо Сурикову!
Думал он едва
О том,что уготовано картине
Быть в Третьяковке,
Зрителя питать
Историей самой
До ныне...
---
Суриков. Степан Разин
Дмитрий Суханов
Царит покой, природа безмятежна,
Ладья бесшумно по реке плывет.
Сидит пред нами атаман задумчив,
Какая дума Разина гнетет?
Сейчас восход, оттенком розоватым,
Окрашена река и небосвод.
Скользит ладья с награбленным богатством,
Удачен был разбойничий поход.
В раздумьях Разин о путях- дорогах,
Нахмурив брови, в думы погружен.
Тяжёлый взгляд, мы чувствуем тревогу,
Покоя он душевного лишен.
Решенье принял: с войском на столицу
" Сумею - ли Москву я захватить?!"
Однако знаем планам тем не сбыться,
Казнённым предстоит Степану быть.